Савва Морозов: как богатейший человек Российской империи спонсировал большевиков

Семья Морозовых известна как одна из богатейших в Российской империи. Савва Тимофеевич Морозов, управлявший семейным текстильным бизнесом в конце XIX – начале XX века, был еще и крупным меценатом. Именно на его деньги существовал Московский Художественный театр и было построено собственное здание театра. Однако купец жертвовал деньги не только на искусство, но и на революцию.

Ученый, реформатор и меценат

Морозов получил прекрасное образование и изучал химию в Кембридже, где собирался защищать диссертацию. Но семейные обстоятельства вынудили его вернуться на родину: здоровье заведующего делами отца стремительно ухудшалось. Савва был вынужден погрузиться в ведение семейного бизнеса и забыть о карьере ученого.

Морозов подошел к делу совершенно по-новому, и на текстильном производстве начались преобразования. Савва заказывал из-за границы новейшую технику, строил фабрики по последнему слову науки и техники, на собственные деньги возводил довольно комфортабельные по тем временам кирпичные казармы для рабочих, поощрял их тягу к учебе. Лучшие ученики курсов повышения квалификации отправлялись на практику в Англию и Германию. Да и заработок на Никольской мануфактуре был выше, чем на аналогичных предприятиях. 

Однако интересы Морозова не ограничивались его хозяйственной деятельностью, он жертвовал большие суммы на благотворительность и был выдающимся меценатом. Именно ему знаменитый впоследствии МХТ – Московский Художественный театр – обязан своим существованием. С юности Морозов страстно любил театр, оказывал поддержку целому ряду подобных заведений в Москве и Петербурге и даже создал театр для своих рабочих. К тому же Морозову понравилась идея основателей МХТ Константина Станиславского и Владимира Немировича-Данченко об общедоступности театра и постановке пьес, которые отражали бы правду современной жизни или «благороднейшие современные идеи». Морозов дал для начала работы театра 10 тыс. – огромную по тем временам сумму, которая только приумножалась с течением времени, ведь МХТ стал делом всей жизни Морозова. 

Пополнение партийной кассы

В скором времени после присоединения к пайщикам МХТ у Морозова появилась дополнительная, огромная статья расходов – помощь революционерам. Это произошло после его знакомства с актрисой Марией Андреевой. По воспоминаниям современников, Андреева была очень красива и талантлива, и мало кто догадывался, что с начала 1897 года Андреева увлеклась революционными идеями, а к моменту первой премьеры в МХТ уже была убежденной марксисткой. 

Ко времени знакомства с Андреевой отношения Морозова с женой были абсолютно расстроены, и между ним и актрисой завязался роман. Хотя Андреева всегда подчеркивала, что ее с Морозовым связывала лишь крепкая дружба, приятель купца Дмитрий Олсуфьев писал в мемуарах: «В Москве известно было, что во всем этом увлечении [Художественным театром] было женское влияние одной из участниц труппы». Станиславский в личном письме к Андреевой упрекал ее в злоупотреблении доверием Морозова: «Отношения Саввы Тимофеевича к Вам – исключительные. Это те отношения, ради которых ломают жизнь, приносят себя в жертву, и Вы это знаете и относитесь к ним бережно, почтительно. Но знаете ли, до какого святотатства Вы доходите в те минуты, когда Вами владеет актерка?<...> Вы хвастаетесь публично перед почти посторонними Вам тем, что мучительно ревнующая Вас Зинаида Григорьевна ищет Вашего влияния над мужем…»

Через Андрееву Морозов и познакомился с марксистами, которым по ее просьбе начал оказывать колоссальную поддержку: купец вносил залоги за арестованных, для ссылаемых в Сибирь закупались одежда и продовольствие – на все тратились десятки тысяч рублей. По воспоминаниям советского писателя Максима Горького, будущего мужа Андреевой, Морозов также давал 24 тыс. в год на большевистскую газету «Искра». Сергей Витте, председатель совета министров, в своих воспоминаниях утверждал, что всего промышленник передал революционерам несколько миллионов рублей. Для сравнения: здание МХТ в Камергерском переулке в Москве, также построенное Морозовым, обошлось приблизительно в 300 тыс. рублей. Купец находился под влиянием Андреевой до самой его смерти в 1905 году – к тому моменту актриса уже два года жила с Максимом Горьким. 

Загадочная смерть

Увлечение большевиками у Саввы закончилось после того, как те, несмотря на прогрессивность фабрик Морозова и его огромную денежную поддержку революции, устроили забастовку на его фабрике в Орехово-Зуеве. Савва так и не смог до конца оправиться от потрясения.

В 1905 году по Москве даже поползли слухи о сумасшествии Морозова. Олсуфьев писал, что после забастовки застал друга совершенно подавленным и растерянным. В апреле того же года по настоянию жены и матери был созван консилиум врачей, постановивший, что у Саввы наблюдается «тяжелое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и проч[ем]». 

Но вряд ли он был тяжело болен – от должности директора мануфактуры его никто не отстранял, и он успешно исполнял свои обязанности. Эти несостыковки породили версию, согласно которой Морозов при помощи болезни пытался отделаться от большевиков, которые продолжали вымогать у него деньги и угрожать. И версия эта не безосновательна, Горький писал соратнику по партии: «Если вы имеете какие-либо вести об Леониде, отце и вообще москвичах, – передайте на словах или письмом, а то очень беспокойно… Есть опасения за отца – по нашим, междоусобным временам долго ли череп человеку расколоть?» Отцом большевики называли Морозова. Через несколько дней после врачебного консилиума купец с женой уехал за границу, официально – чтобы поправить здоровье.

В загадочной истории смерти Морозова есть очень важное событие. В 1904 году он застраховал свою жизнь на 100 тыс. рублей и отдал страховой полис на имя предъявителя – Марии Андреевой. 100 тыс. для большевиков были весьма значительной суммой.

Поездка Морозова за границу продлилась меньше месяца. 13 мая он застрелился в номере гостиницы в Каннах. По свидетельствам близких, в этот день купец был в отличном настроении, предложил жене съездить на следующий день в Монте-Карло, попросил на обед земляники со сливками – строил планы и, судя по всему, даже не задумывался о скорой смерти. Около четырех часов дня жена Морозова услышала выстрел и, вбежав в комнату, по ее свидетельствам, увидела в окно убегающего мужчину. Осталась лишь записка «В смерти моей прошу никого не вините» без даты и подписи, а следствие признало смерть Саввы самоубийством. Родственники и близкие купца были не согласны со следствием и полагали, что промышленник стал жертвой большевиков. 

Мария Андреева получила страховые 100 тыс., 60 тыс. из которых отдала партии большевиков. На похороны Саввы ни она, ни Горький не пришли.

Подписывайтесь на нас в Telegram, VK, Одноклассниках и Дзене