В России нет недостатка в проблемах, в том числе системного характера, и говоря о них, каждый выбирает самую близкую его сердцу. Экономисты сосредоточатся на высоком уровне неравенства и зависимости от природных ресурсов. Политологи упомянут чрезмерно централизованную систему управления, авторитарные тенденции и отсутствие работающей демократической модели. Социально незащищенные будут говорить о мизерных зарплатах. К сожалению, во всех этих претензиях есть правда – как и любая другая страна, Россия далека от идеала.
Но я хотел бы поговорить о другой слабости нашей страны, которой уделяют внимание не так часто: тотальном безразличии и отсутствии доверия людей друг к другу. Большинство из нас – циничные скептики, которые не испытывают к ближним особой симпатии и доверия друг к другу и, откровенно говоря, плевать хотели друг на друга.
Скептицизм и равнодушие как национальная черта
Сергей Бобылёв / TASS
Не поймите меня неправильно – не хочу сказать, что все мы монстры, питающиеся человеческой плотью. Мы, безусловно, очень заботимся о наших родственниках и близких друзьях: семейные ценности, например, по-прежнему жизненно важны для большинства (так, 77% россиян, согласно опросу ВЦИОМ 2019 года, считают необходимым вступить в брак и создать семью).
«Семья, здоровье, дети – вот формула счастья для наших граждан», – прокомментировал результаты опроса директор ВЦИОМ Валерий Федоров. И это совершенно нормально. Плохая новость в том, что в России альтруизм и любовь к ближнему обычно только на семью и некоторых ближайших друзей и распространяется. Все за пределами этого круга – незнакомцы, которые нас в лучшем случае не волнуют.
Мой приятель однажды упомянул в разговоре с бывшими однокурсниками, что жертвует около 500 рублей в месяц на благотворительность. Это не было встречено с энтузиазмом (и не только потому, что хорошими делами хвастаться как-то некрасиво). Реакцией большинства было: «А тебе что, не о ком позаботиться из близких? Благотворительность – это для богатых».
Надейся только на себя
Сергей Карпов / TASS
Россияне вообще не поклонники благотворительности – согласно индексу благотворительности World Giving Index CAF 2018 года, Россия занимает 110-е место из 144 стран по количеству людей, которые готовы помочь незнакомцу, жертвуют деньги на благотворительность или занимаются волонтерством. Не доверяют не только благотворительным организациям: другой международный поллстер Edelman Trust Barometer сообщил, что, по состоянию на 2019 год, россияне не доверяют НКО, СМИ и бизнесу, занимая по этим показателям самое низкое место в списке из 26 опрошенных стран. И, разумеется, правительству мы тоже не доверяем: согласно опросу «Левада-центра» 2019 года, 52% респондентов считают, что российские чиновники лгут о положении дел в стране.
По сути, мы живем по печально известному принципу лагерей ГУЛАГа: «Не верь, не бойся, не проси». Конечно, современная Россия не идет ни в какое сравнение с СССР сталинской эпохи – но мы до сих пор склонны полагаться только на себя и не верить окружающим. Всех, кто не входит в тесный круг родных и близких (будь то полиция, правительство, общество, вон тот подозрительный прохожий), мы склонны считать в лучшем случае равнодушной, если не враждебной силой. И жить в такой атмосфере не очень здорово.
Неприятные последствия
AFP
Мы идем по улице и внутренне всегда готовы к опасности. Полицейский подходит проверить документы? Мы заранее опасаемся, что нам подбросят наркотики или будут вымогать деньги. С нами пытается заговорить незнакомец? А вдруг это попрошайка или вор, надо бы ускорить шаг. Кто-то собирает деньги? Скорее всего, мошенники, бежать, бежать без оглядки. Так думают очень многие россияне – в том числе и я (даже когда понимаю, что это неправильно).
Иногда последствия тотального недоверия к окружающим выглядят просто уродливо: как в случае, когда соседи пытались выселить из арендованной квартиры детей с онкологией, поскольку считали, что они заразят их раком. Это не только безграмотно с медицинской точки зрения (рак не заразен), но и совершенно отвратительно этически. И это происходило в Москве в 2019 году. Похожий случай произошел год назад, когда жители одного из районов единым фронтом выступили против прачечной для бездомных, заявив, что не хотят, чтобы бомжи портили атмосферу их района. Ни пяди земли врагу. Ни капли сострадания тем, кому мы априори не доверяем.
Алексей Мальгавко / Sputnik
Еще одним следствием отсутствия доверия является любовь россиян к теориям заговора. Нам нравится думать, что некоторые недоброжелатели за пределами России постоянно пытаются подорвать наше величие, оклеветать нас, украсть у нас ... в сущности, осуществить все для того чтобы сделать жизнь россиян хуже. «В обществе сильна вера, что у России есть лютый враг, имена которого могут быть разными <…> и за которыми стоят Пентагон или ЦРУ», – сказал в мае 2018 года социолог «Левада-центра» Алексей Левинсон. Что ж, мы не очень доверяем нашим соотечественникам, так почему мы должны верить другим странам?
Конечно, это не означает, что жесткая конкуренция на международной арене и вмешательство государств в дела друг друга – миф: напротив, суровая реальность. Тем не менее, есть разница между отстаиванием интересов своей страны и приписыванием всех бед отечества чужеземным проискам по принципу «Это из-за проклятого Трампа/Обамы/Макрона у меня крыша протекает». Власти предержащие, в свою очередь, не спешат разуверить любителей теорий заговора: всегда удобно, когда недовольство людей обращено куда-то за пределы страны.
Корни проблемы
Борис Кавашкин / TASS
Как Россия умудрилась стать страной индивидуалистов, где все полагаются только на себя, после семидесяти лет жизни при власти, провозгласившей все общим? Здесь сыграли роль и советская система сама по себе, и ее крушение. С одной стороны, после жизни при советской власти, которая не смогла соответствовать высоким словам об общественном благе и превратилась в неповоротливую машину, зависимую от экспорта нефти и обеспечивающую процветание только бюрократической элите, а после вовсе развалилась, россияне испытывают вполне понятное недоверие к любым словам о том, что нужно делиться и быть бескорыстным. «Хватит, это уже было», – главная подспудная эмоция. Сегодняшняя Россия – одна из самых скептических к левым идеям стран мира.
С другой стороны, то, что пришло на смену советскому строю со всеми его минусами, подорвало веру россиян друг в друга и в общество еще сильнее. В 1990-е рухнула старая система, на ее руинах разбогатели тысячи людей, но куда больше – сотни тысяч – потеряли всё. «Никогда больше не буду доверять этому государству», – говорила моя бабушка после того, как накопленные после десятков лет труда сбережения превратились в ничто в результате дефолта 1998 года. Жертвы дефолта, обманутые вкладчики, все, про кому тяжело проехалась эпоха перемен, учат своих детей и внуков быть осторожными и никому не верить, и этот завет передается из поколения в поколение. Со временем ситуация не особо изменилась: к примеру, уровень доверия к правительству драматически упал в 2018 году, после повышения пенсионного возраста.
Итак, мы боимся незнакомцев, не верим собственному государству, но еще больше опасаемся остальных стран, ничего не принимаем на веру, изо всех сил пытаемся защитить своих близких и продолжаем жить, словно на осадном положении, каждый в своей собственной маленькой крепости, и все они находятся внутри стен огромной осажденной крепости, которая называется Россия. Иногда такое отношение к миру даже полезно: тот, кто ждет худшего, никогда не будет разочарован. Но чаще наше недоверие превращает нас в разобщенный народ индивидуалистов-параноиков, слишком закрытых для нового, заранее во всем разочарованных и полных скепсиса, чтобы сдвинуться с места и идти хоть куда-то. Разве это не самая большая слабость?