Режиссер Клим Шипенко рассказал, как снимал фильм в КОСМОСЕ

Клим Шипенко уже снимал космос на Земле – в триллере «Салют-7» (2017) по мотивам реальной истории, как советские космонавты спасали одноименную орбитальную станцию в 1985 году. А спустя время он уже сам по-настоящему отправился на орбиту! Вместе с актрисой Юлией Пересильд он две недели провел на Международной космической станции – там они отсняли ключевые сцены фильма «Вызов», ставшего первым в мире художественным фильмом, снятым в космосе. По сюжету простая женщина-хирург без особой подготовки вынуждена отправиться на МКС, чтобы спасти жизнь одному из космонавтов. 

– Можно сказать, что сюжет фильма практически повторяет вашу с Юлией историю – два человека земных профессий вдруг летят на МКС.

– А фильм так и был задуман. Он буквально родился из обстоятельств. Если на «Салюте-7» был сначала написан сценарий, а потом мы думали, как это снять, то здесь сначала появилась возможность полета, а потом уже была придумана история. Мы исходили из объективных возможностей, что можно снять на МКС, что можно снять на предполетной подготовке и т. д. Сама среда во многом подсказывала сюжетные ходы, атмосферу. Мы делали такое cinéma vérité – показали космос по-настоящему, без прикрас. На космических фильмах, снятых в павильоне, мы обычно приукрашиваем – пытаемся сделать красиво. А «Вызов» показывает, как все на самом деле.

– Вы не боялись, что парящие в невесомости волосы Юлии Пересильд как-то повредят тональности фильма? Это же комично, а фильм – драма.

– Мы как-то об этом не задумывались. Конечно, мы знали об этом эффекте, и в какой-то момент во время подготовки я подумал: «Так, а что это нам дает?» Да, ничего не дает, если разобраться, кроме самого эффекта. А эффект хороший – сразу видно, что у нас все взаправду. На Земле его не сделать. Поэтому в «Гравитации» у Сандры Буллок волосы короткие. И у Энн Хэтэуэй в «Интерстелларе» короткие. Здесь нет другой причины, кроме производственной – показать длинные волосы в невесомости практически невозможно. А мы этот эффект получили даром.

– Такую свободу перемещения в невесомости, как в «Вызове», реально как-то сымитировать на Земле без полета в космос? В «Гравитации» таких сцен меньше, но она и снята была десять лет назад – наверняка графика с тех пор серьезно продвинулась.

– «Гравитация» – мой любимейший фильм, я считаю его гениальным. Но для меня его уникальность даже не в том, как он снят, а как придуман. В технической реализации я вижу там те же ограничения, с которыми столкнулся сам на «Салюте-7». Да, у Альфонсо Куарона больше бюджет, они делали кадры дольше, очень хорошо нарисовали станцию. Но когда Сандра летает внутри станции, конечно, заметно, что она подвешена на тросах. Обратите внимание, она там ни разу не поворачивается вокруг своей оси – просто потому, что трос прикреплен к спине и перевернуться невозможно.

На «Салюте-7» мы старались делать то, чего в «Гравитации» не было. Например, мы переворачивали декорацию станции вертикально и спускали актеров – Володю Вдовиченкова и Пашу Деревянко – вниз на тросах, чтобы появился эффект, будто они пролетели сквозь люки. В «Гравитации» в подобных сценах видно, что это нарисовано и Сандру снимали в горизонтальном положении. Вы видите, она все время как бы животом вниз летает. У нас даже есть кадры с сальто в невесомости – мы смогли это сделать, потому что иначе крепили тросы. Но все равно была масса ограничений, которые мы не смогли преодолеть.

Единственный способ добиться на Земле такой свободы передвижения в невесомости, как есть у Юли в «Вызове» – это если бы мы полностью нарисовали Юлю. Как в той же «Гравитации» в сценах в открытом космосе. Там из «настоящего» только лицо Сандры Буллок, которое сняли в павильоне, подсветили со всех сторон. Все остальное – графика. Однако все рисовать это чрезвычайно сложно, чрезвычайно дорого. Сделать столько невесомости, сколько у нас, наверное, можно и на Земле, но это точно бы не стоило дешевле. Да я и не видел пока таких фильмов.

Реалистичных картин с невесомостью вообще не так уж много – мы с вами и десяти не назовем. Думаете, другие режиссеры не хотят снимать космос? Хотят, просто все осознают ограничения.

– На МКС потеряла вес и камера. Это помогло или, наоборот, осложнило работу?

– И помогло, и осложнило одновременно. Мне хотелось, чтобы камера тоже парила в невесомости, чтобы у зрителя появилось ощущение, будто он сам летает. Однако если начинаешь двигать камеру, то сразу возникает вопрос фокуса – его ведь тоже я кручу. И вот синхронизировать движение (в одной руке камера, в другой – фокус) было очень сложно. Этот навык, к сожалению, никак на Земле не натренировать. Учиться пришлось на МКС, и поначалу я привыкал, но постепенно у меня получалось все лучше и лучше.

– Вы самого начала хотели так активно использовать «естественный» свет из иллюминаторов?

– Мы знали, что МКС за сутки 16 раз облетает планету, поэтому с него 16 раз видно закат и рассвет. Но было совершенно непонятно, как будет «вести» себя свет из иллюминаторов. На Земле просто нет такого тренажера, который бы нам показал, как это будет выглядеть. Осваиваться пришлось уже на месте. Я хотел снять большое, в прямом смысле художественное кино, соответственно и свет должен был быть «художественным», должен был работать на историю. Поэтому я старался подбирать свет: вот в этой сцене органичен закат, в этой – рассвет, в этой – тьма, в этой – солнце. Ты привыкаешь, что все меняется каждые полчаса, поэтому подгадываешь, что и когда снимать.

– Помимо Юлии в фильме играют и настоящие космонавты – Антон Шкаплеров, Олег Новицкий, Петр Дубров. Они легко вошли в свои роли? Или работа с непрофессиональными актерами была еще одним вызовом?

– Космонавты играли себя в предлагаемых обстоятельствах, но это все равно трудно. Требовалось время, чтобы они расслабились, нашли органичный способ существования в кадре. Космонавтов же этому не учат. Их учат делать телерепортаж: это значит зависнуть перед камерой и сказать текст, который появляется на суфлере. А играть в кино – это же совершенно другая история. Я уже снимал раньше непрофессиональных актеров и знаю, как работать, что говорить. Мы много репетировали на Земле, репетировали на МКС. В целом, мне кажется, все получилось.

Честно скажу, в этом проекте все было вызовом. Не было ничего, что бы далось нам легко. Да, я, например, уже снимал для «Салюта-7» Центр управления полетами, это было знакомо, но я специально старался делать иначе, чтобы не повторяться.

– В пресс-релизах пишут, что на МКС было отснято материала на 78 часов 21 минуту. Что туда вошло кроме дублей?

– По-моему, все-таки именно на МКС я снял меньше – около 30 часов материала. Там были дубли, виды МКС, виды Земли… Я снимал все – любые детали, любые нюансы. И снял все, на что был способен, все, на что у меня хватило времени. Все, что нам предлагал космос. Мы с Юлей выложились на 150–180% – даже больше, чем предполагалось. Не было такого, что я вернулся и спохватился: «Блин, жалко, вот это упустил».

– А не было соблазна снять сцены в открытом космосе?

– Мы хотели. Но нам сказали: «Все реально, но тогда нужно еще полгода подготовки». И, если честно, такой выход в космос был бы только для галочки. Ничего эффектного там бы снять не получилось. Кадры POV (с точки зрения) космонавтов уже снимались – они есть на любой трансляции выхода в открытый космос. А снять актера в открытом космосе невероятно трудно и сложно прогнозировать художественный результат. Поэтому мы решили обойтись без галочки и полет не откладывать.

– Как считаете, как фильм «Вызов» повлияет на ваши с Юлией карьеры? Да и на киноиндустрию вообще?

– На счет наших карьер не знаю даже. А в целом я надеюсь, что наш фильм поможет популяризации космоса. Это и было одной из целей с самого начала – сделать так, чтобы широкая аудитория увидела: полет в космос – это реальность. Мы хотели, чтобы еще больше людей решили бы связать свою жизнь с космонавтикой. И мне кажется, что в определенной степени эта цель уже достигнута. Мне лично уже много друзей писали что-то вроде такого: «Мой сын посмотрел “Вызов” и теперь хочет стать космонавтом».

Подписывайтесь на нас в Telegram, VK, Одноклассниках и Дзене