Последний день СССР в дневниковых записях

Сергей Есин, писатель:

Четверг. Вчера вечером Горбачев подал в отставку и произнес свою речь по ТВ. Смотреть я не стал. Нет человека, которого бы я презирал больше. Я специалист по имитации. Это он, мой герой. Моя мечта — пощечина ему от имени народа.

...Все скверно и плохо: пропадают деньги, которые были сложены в банк, жить становится все труднее и сложнее. Позавчера, в воскресенье, кто-то в восемь вечера во дворе разбил лобовое стекло на моей машине. Два дня я мучился, вставляя его.

Peter Turnley/Corbis/VCG/Getty Images

Владимир Бессонов, историк:

Близится Новый год. Последние события — соглашение 11-ти, распад СССР de jure, вчерашнее заявление М.С. Горбачева, которого теперь начнут доставать всяческими разоблачениями (это наша национальная болезнь — лягать того, кто не может ответить, и потому, что за это ничего не будет). Этого будут «кусать», без сомнения, с диким сладострастием — и слева, и справа. Бедный Михаил Сергеевич! («Независимая газета» сообщает сегодня, что один содержатель казино предлагает ему работу на 1 миллион долларов!)

Все ждут «отпускных» цен, в магазинах пусто, голяк, но люди, видимо, поймут весь ужас только после праздников. А поутру они проснулись... Действительно, в Новом году все будет по-новому, и я стану безработным. Хотя (вот забавно!) моя нынешняя зарплата (270 рублей плюс 60) меньше пособия по безработице (342 рубля). Бутылка шампанского стоит в коммерческой палатке 150 рублей, куртка (пуховая) — 6 500 — 7 000 рублей, рубашка — 300 — 400 рублей.

Сейчас по «Радио России» дикторша прочувствованным голосом произнесла: «Мы совсем забыли о душе. Никакой самый лакомый кусочек колбасы, выстраданный в длиннющей очереди, не заменит высоких душевных переживаний, которые дает лирическая песня». Далее последовала музыкальная заставка Жанны Бичевской. Что ж, газеты 1918 г. нагло писали о пользе голодания, в то время как в стране свирепствовал голод.

Очереди в 1991 году.

Александр Макаров/Sputnik

Людмила Полякова, актриса:

В преддверии наступающего голодного 1992-го года идет жуткая объедаловка. Продукты хватают, где можно. У меня чувство, что я никогда столько не ела. Впрок. Господи, прости нас, помоги нам хоть чуть-чуть обрести свое достоинство!

Российский триколор над Кремлём.

Алексей Бойцов/Sputnik

Олег Амитров, палеонтолог:

Бабуля перестала интересоваться политикой; когда включаю телевизор (вечером), она просит не погромче, как раньше, а потише. Над Кремлём вместо красного флага подняли трехцветный, посольства СССР за границей превратились в посольства России.

Викентий Матвеев, журналист:

Показательная поспешность: сегодня с утра Ельцин занял кабинет Горбачёва в Кремле. Интересно: при каких обстоятельствах завершится Ваше правление, Борис Николаевич?

Михаил Горбачёв в рабочем кабинете.

Савельев/Sputnik

Юрий Поминов, журналист:

25 декабря, вечером, под занавес информационной программы, по центральному телевидению выступил М.С. Горбачев — заявил об отставке «по принципиальным соображениям». Не знаю, чего тут было больше — драмы или фарса. Разве так должен уходить с политической арены первый (а теперь, надо полагать, и уже последний) президент такой страны?

Когда М.С. читал свое короткое заявление, захотел смочить горло (и было от чего!), но в стакане, который он взял, оказалось пусто.

Аноним:

В Москве под университетом обнаружен подземный город на 120 тыс. жителей. Там есть гостиницы, магазины и всё прочее. К городу из Кремля идет линия метро. Запасов продовольствия хватило бы на 25-30 лет. Предназначался он для руководящих работников на случай войны.

Анатолий Черняев, помощник М. С. Горбачева по международным делам:

В среду, 25-го М. С. решил выступить с последним «Обращением»... Ни одна газета полностью Обращения не напечатала! Все боятся Ельцина.

Утром он попросил связать его с Бушем (на 17.00). И хоть там Рождество, Павел Палажченко (личный переводчик Михаила Горбачева – Russia Beyond) нашел Буша в Кэмп-Дэвиде... И тот согласился. Разговор М. С. вел на грани фамильярности — «по-русски»... «как друзья»... Но и Буш впервые «ушел» от сдержанности, наговорил много хвалебных слов, многие из которых потом попали в его выступление — о конце СССР и о значении Горбачева.

В комнате № 41 (рядом с кабинетом), где он обычно выступал перед телекамерами, собралось много корреспондентов... Но — и это симптоматично — позорно для нас, что только западные ТВ-журналисты вертелись вокруг него, олицетворяя ту значимость Горбачева для всего мира, которую западная общественность ему справедливо придает.

Я стоял сбоку, метрах в 8–10 от него. Прямой эфир. Он был спокоен. Не стеснялся заглядывать в текст. И получилось «с ходу» хорошо. И потом — сколько ни слышал «домашних» опросов — оценки сходились: достоинство и благородство.

Борис Ельцин в том же кабинете.

SHONE/Gamma-Rapho/Getty Images

Действительно, трагическая фигура, хотя мне, который привык его видеть «в обыденности», трудно прилеплять к нему этот термин, с которым он, конечно, войдет в историю...

В 8.15 утра (следующего дня – Russia BeyondRBRussia Beyond) Ельцин со свитой появился в приемной Горбачевского кабинета. Секретарю-дежурному скомандовал: «Ну, показывай!» И пошел в кабинет...

– А вот тут на столе стоял мраморный прибор... Где он?

Секретарь объясняет дрожа: «Не было прибора... Михаил Сергеевич, мол, никогда не пользовался такими ручками. Мы ему набор фломастеров выкладывали на стол»...

— Ну ладно... А там что? — и двинулся в заднюю комнату (комната «отдыха»). Стал выдвигать ящики стола. Один оказался закрытый.

— Почему заперт?! Позвать коменданта...

Прибежал кто-то с ключом, отпер — там пусто.

— Ну, ладно...

Гурьбой хохоча пошли из кабинета. Секретарю бросил напоследок: «Смотри у меня! Я сегодня же вернусь!»

25 декабря 1991 г. Митинг "голодных очередей" у главного входа на ВДНХ.

Андрей Соловьев/TASS

Татьяна Коробьина, учительница:

Утром я поехала домой. За хлебом была жуткая очередь на улице — загибалась за угол дома! А после обеда хлеба уже совсем не было. И вчера в ряде районов не было хлеба. Да уж, «живем мы весело сегодня, а завтра будем веселей». Хорошо дома! Наелась вермишели с жареным луком. Почитала очередной детектив, посмотрела информационную программу.