Где прятали сокровища русских музеев во время Великой Отечественной

1. Третьяковская галерея и ГМИИ им. А.С. Пушкина

Когда пришли первые вести о вторжении Германии в СССР 22 июня 1941 года, сотрудники столичной Третьяковки и Пушкинского музея за рекордные 10 дней упаковали и вывезли большинство наиболее ценных вещей своих коллекций. Впрочем, не обошлось и без значительных трудностей.

Так, легендарное полотно Александра Иванова «Явление Христа народу» из Третьяковки ни один жд-вагон даже в упакованном виде не вмещал. Директор галереи Александр Замошкин лично измерял вагоны и решал с железнодорожниками, что можно сделать. Для перевозки картины размером 5.5 х 7.5 метра выделили две открытые платформы, холст полотно свернули в рулон и обмотали брезентом. 

Сотрудница Третьяковки Софья Гольдштейн позже вспоминала, что переносить коробки и полотна из галереи на вокзал помогали совсем юные учащиеся ремесленных училищ и красноармейцы.

Ночью в середине июля специальный эшелон из 17 вагонов секретно отправился в Новосибирск. Там, в недостроенном здании Оперного театра, и поместили экспонаты Третьяковки, Пушкинского и нескольких других московских музеев. Часть коллекции Пушкинского была также доставлена в город Соликамск Пермского края.

Экспонаты столичных музеев вывозились еще в течение года. В 1942-м здание Третьяковской галереи пострадало от авианалета - как свидетельствовали очевидцы,по пустым залам гулял ветер и снег. Многие сотрудники музея были эвакуированы или ушли на фронт, но остались и те, кто хранил рамы, ожидая возвращения вывезенных сокровищ. 

Пострадало и здание Пушкинского - в октябре 1941 года взрывная волна от бомбы разрушила огромную стеклянную крышу музея и выбила окна. Пострадал не только декор нескольких залов, но и знаменитые полноразмерные слепки архитектурных диковин и скульптур из коллекции музея, которые невозможно было вывезти.

А уже через неделю после капитуляции Германии, Третьяковка вновь открыла двери для посетителей, а Пушкинский вновь заработал в октябре 1946.

2. Исторический музей и музеи Кремля

Исторический музей на Красной площади, как и Кремль, легко мог стать объектом бомбежек. Поэтому его разнообразные экспонаты, от шпаги полководца Ивана Суворова и золотого письменного прибора поэта Александра Пушкина до кафтана Ивана Грозного и парадного платья Екатерины II, требовали скорейшей эвакуации. 

Отправкой ценного груза руководил археолог Александр Брюсов, и в конце июля 1941 более 900 ящиков отправили на открытой барже по Волге в маленький город Хвалынск. Однако вскоре близко подошла линия фронта, начались бои под Сталинградом, и коробки отправились в путешествие по железной дороге в Кустанай (совр. Казахстан).

Музей, впрочем, продолжал работать и в годы войны. Сотрудники пошли на хитрость и сделали копии особо ценных экспонатов, чтобы посетителям было на что посмотреть. 

В 1944-м реликвии вернулись в музей. Сохранились фото, на которых видно, как сотрудники радуются своему музейному счастью. 

Реликвии соседних музеев Кремля сначала планировали спрятать в самой крепости - в башнях и подвалах соборов. Однако немцы приближались стремительно и комендант Кремля Николай Спиридонов принял решение эвакуировать сокровища. 75% экспонатов Оружейной палаты уехало в Свердловск, где их поместили в здании НКВД. В музее же остались лишь крупноформатные царские кареты. Также в кремлевских соборах осталось большинство икон. Сам же Кремль фактически «спрятали» от немецкой авиации. Золотые купола выкрасили темной краской, красные звезды Кремля спрятали под темной материей, а царь-колокол укрыли дощатым настилом. 

Кремлевские музеи открыли еще до окончания войны в апреле 1945. Первыми посетителями стали солдаты кремлевского гарнизона, которые помогали эвакуировать и возвращать вещи на свои места.

3. Эрмитаж

Музеям Ленинграда выпали более суровые испытания. Персонал и добровольцы практически ночевали в залах Эрмитажа, чтобы упаковать как можно больше экспонатов. Первые эшелоны с коллекцией ушли быстро - примерно миллион ценностей был вывезен также в уральский Свердловск. Однако 8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда, и очередной эшелон с эрмитажными шедеврами выехать не успел - предметы вернули в музей и хранили в подвалах и на первом этаже музея. 

Директор музея Иосиф Орбели и его сотрудники рисковали жизнью, чтобы защитить здание и оставшиеся ценности. Подвалы Эрмитажа стали бомбоубежищем и некоторые сотрудники с семьями поселились прямо там. Они дежурили днем и ночью, ловили зажигательные бомбы, тушили пожары, при том что на себе испытывали все ужасы блокады и боролись еще и за собственную жизнь.

Художница и очевидец событий Вера Милютина вспоминала о суровой блокадной зиме, что залы музея производили совершенно удивительное впечатление: пустые рамы, стены покрыты инеем, а под ногами хрустят осколки разбитых окон, и этот хруст очень гулко отзывается в этих огромных залах. 

Но даже в блокаду в музее было проведено несколько экскурсий и проходили поэтические вечера. Кстати, из множества картин и ценностей, эвакуированных во время войны, из собрания музея пропала всего одна картина - «Святой Себастьян» Антониса Ван Дейка. Ее не нашли до сих пор. 

4. Русский музей

В главной сокровищнице национальной живописи и скульптуры в Петербурге, Русском музее, только живописных произведений было снято со стен и подготовлено к эвакуации свыше 7.5 тысяч. Среди них более 60 монументальных, длина которых составляет от 4 и более метров. «Для того, чтобы снять со стен такие огромные полотна, как "Последний день Помпеи" Карла Брюллова, "Медный змий" Федора Бруни, требовались усилия нескольких десятков людей», - вспоминал директор Петр Балтун. 

Огромные холсты площадью 20-60 кв. м. нужно было не только вынуть из рам, но и осторожно накатать на специальные валы без единой морщинки и без малейшего повреждения красочного слоя. Некоторые валы, например, достигали длины до 10 метров, а диаметр каждого колебался от 60 до 120 сантиметров. 

Первую очередь работ эвакуировали в Горький (Нижний Новгород), а вторую в Пермь.

Балтун рассказывал, что особая судьба ждала и крупную скульптуру. Например, знаменитую «Анна Иоанновна с арапчонком» Карло Растрелли было проблемой только спустить со второго этажа, а укрыть ее решили в земле. В саду перед музеем был вырыт глубокий котлован, фигуру тщательно смазали тавотом (специальной густой мазью) и плотно упаковали в рубероид. На месте ее укрытия была разбита клумба, вскоре густо покрывшаяся цветами.

5. Петергоф

Судьба роскошного дворца и его экспонатов была, пожалуй, самой печальной. Около 14 тыс. предметов искусства удалось эвакуировать в Новосибирск и город Сарапул в Удмуртии. Но лишь часть из многочисленных скульптур паркового ансамбля получилось спрятать на Товарной станции Московского вокзала и в Исаакиевском соборе Ленинграда (который кстати ни разу не пострадал от бомбежек, потому что служил ориентиром для немецкой авиации). 

После вывоза ценных экспонатов, сотрудники музея пытались укрыть то, что осталось. Они закапывали оставшиеся скульптуры в ящиках прямо в парке и прятали бронзовые статуи в тоннеле фонтана Большой каскад. Готовили к бомбежкам и сами дворцы: заклеивали окна, засыпали песком паркетные полы, заклеивали панно на стенах залов. 

Однако, Петергоф не просто бомбили - он оказался непосредственно полем боя и был почти уничтожен. От Большого дворца, этого русского Версаля, остались лишь обгоревшие руины, фонтаны были разрушены и большинство деревьев парка сожжены. Более 16 тыс. ценностей было безвозвратно утеряно, в том числе оригинальная скульптура Самсона с пьедестала знаменитого фонтана.