Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Умереть из-за картофеля или отправиться из-за него на каторжные работы, на строительство крепости – такая горькая участь и вправду постигла некоторых русских крестьян в середине XIX века, когда в Российской империи произошли так называемые картофельные бунты.
В городе Долматове (нынешняя Курганская область) крестьяне схватили волостного голову (выборного чиновника), избив, раздели догола и пытались утопить его и трех волостных писарей в реке. Чиновникам пришлось укрываться в монастыре, но крестьяне пытались их выбить и оттуда. Охладить пыл толпы удалось только холостыми выстрелами из монастырских пушек.
Успенский собор, Долматов, 1912
Сергей Прокудин-ГорскийВ селе Батурино Шадринского уезда волостные начальники, священники с женами и служителями церкви – всего более 150 человек – были вынуждены укрываться от бунтующих крестьян в церкви, которую крестьяне начали штурмовать. Оборонявшимся пришлось стрелять из ружей на поражение.
В Каргопольской волости того же уезда крестьяне – как раскольники, так и никониане – накинулись на священника и дьякона, поливали их ледяной водой, заставляли есть землю и требовали выдать «запродажную грамоту», согласно которой крестьяне якобы должны были сажать картофель.
Конечно не только картофель, посадки которого действительно стали насильно вводить распоряжениями власти, был причиной волнений. Но крестьяне, называвшие клубень «чёртовым яблоком», и вправду сделали из незнакомой культуры монстра – и напридумывали заодно ещё кучу мифов.
Сбор картофеля, Аркадий Пластов, 1957.
Государственный Русский музейХотя картофель попал в Россию ещё при Петре I, он был водился лишь на столах аристократии, как экзотическое блюдо. Только в 1765 году вышло наставление Сената: «О разведении земляных яблоков, называемых потетес (картофель)», которое содержало рекомендации по выращиванию культуры и было разослано по всем губерниям вместе с семенами картофеля. Но русские крестьяне не спешили разводить странный корнеплод. Поначалу нередки были отравления соланином – крестьяне по незнанию ели плоды (ягоды) картофеля, незрелый, или, наоборот, пророщенный картофель. Возможно, из-за этого «земляное» яблоко в русской среде стали называть «чертовым».
Бунты против обязательной посадки картофеля произошли в 1840-е годы в приуральских Пермской и Вятской губерниях, причем бунтовали не помещичьи, а государственные крестьяне, которыми управляло созданное в 1837 году Министерство государственных имуществ во главе с графом Павлом Кисёлевым. Эти крестьяне не принадлежали помещику (крепостные) или царю (удельные), а назывались свободными сельскими обывателями, выплачивая оброк государству.
Крестьянский обед в поле, Константин Маковский, 1871.
Таганрогский художественный музейАвторами реформы государственных крестьян, которая началась с созданием министерства в 1837 году, был, помимо Павла Киселева, еще один граф – Егор Канкрин, министр финансов (в его ведении государственные крестьяне находились до 1837 года). Киселев был европейцем по воспитанию, даже личный дневник он вел на французском. А Егор Канкрин был по происхождению немцем, и на русском изъяснялся не без труда. Мнением народа европеизированные чиновники не интересовались, считая, что, как пишет историк Игорь Менщиков, «народ темен и чурается улучшений и связанных с ними новшеств, поэтому нуждается в постоянном попечительстве со стороны государства». Управлять государственными крестьянами поставили министерских чиновников. Выборных служащих местного самоуправления – волостных старшин и писарей – министерство наделило мундирами с блестящими пуговицами. Все это очень не понравилось крестьянам, которые сами и платили жалованье этим служащим из средств сельских общин. В итоге все это привело к бунтам.
В 1840 году министерство издало распоряжение об обязательной посадке картофеля на казенных землях, а там, где их не было – на общинных. Крестьяне нескольких расположенных поблизости уездов стали массово отказываться от посадок картофеля и более того, бунтовать, так как в их среде ходили совершенно безумные слухи.
Монахи за работой. Посадка картофеля. 1910 год
М. Прокудин-ГорскийВ приуральских губерниях еще с конца XVII века было много старообрядческих общин и поселений, а староверы всегда распространяли в крестьянской среде слухи о кознях правительства. Кроме того, старообрядцы наотрез отказывались выращивать картофель и включать его в свой рацион, называя его «собачьи яйца».
Стращая соотечественников «картофельной реформой», старообрядцы запускали в крестьянской среде слухи один чудовищней другого. Всех свободных крестьян хотят «запродать» какому-то «барину», которого называли то «Министеров» то «Кульнёв» (искаженное «Киселев»), который заставит мужиков сажать картошку, а крестьянок – ткать казённое полотно. Документом о продаже крестьян является «запродажная» или «кабальная» грамота, в которой якобы есть «золотая строчка», признак её подлинности. Если отобрать у чиновников эту грамоту, то крестьяне сохранят свою волю.
Портрет П. Д. Киселева, Франц Крюгер, 1851
ЭрмитажВ Клевакинской волости на Пасху в 1842 году крестьяне собрались и решили искать «кабальную грамоту» в доме священника, а самого его утопить в речке. Cвященник спрятался на колокольне и провел там больше трех дней. «Сойди с колокольни, отец Яков, отдай нашу грамоту; ты, может быть, невиновен, против своей воли спрятал. Уничтожь запродажную грамоту, верни кабальные яблоки, живи с нами по-старому», – обратились к нему крестьяне. Когда это не помогло, крестьяне взяли в заложники его семью и подвесили годовалого сына за ноги. Спустившегося с колокольни отца Якова обвязали веревкой и протаскивали с одного берега реки на другой, однако грамоты от него так и не добились. От народной казни священника спасло только появление воинской команды. В другом случае сельского писаря в поисках «грамоты» катали по битому стеклу, прибили к забору, отчего тот вскоре умер.
Почему народный гнев обращался в том числе на духовенство? Во-первых, именно священники для народа олицетворяли волю власти – потому что именно они с амвона и объявляли ее распоряжения и указы. Во-вторых, как считают историки, атакам на священнослужителей иногда прямо способствовали старообрядцы – например, в селе Каргопольском бунт начался с того, что некий раскольник вошел в православную церковь и набросился на священника, отца Василия, начав избивать его и рвать на нем облачение.
"Крестьянский бунт", Иван Владимиров, 1931.
Public DomainВ 1843 году бунты имели более широкий размах, захватив уже и часть Оренбургской губернии. В село Батурино к югу от Шадринска стекались тысячи крестьян с косами и вилами. «Мир продан, а старики велят отбиваться от господина Министера, который прислал писарям и священникам много пудов денег, а взамен потребовал посеять «на свою пользу картофель», а с женщин будет требовать по 100 аршин тонкого полотна. Чиновники и писаря все сделали втайне от государя и теперь мужикам остается одно — бунтовать», – передает историк Менщиков настроения крестьян. Немногочисленные чиновники под охраной десятка солдат были вынуждены укрываться в местной церкви, пока не подошла воинская команда, которая разогнала восставших.
Почти везде в Зауралье бунты были подавлены войсками, а суд производили военно-полевые суды. Простых крестьян, как правило, не ссылали, а приговаривали к телесным наказаниям – порке розгами. Зачинщиков бунтов пороли шпицрутенами (более тяжелое наказание) и приговаривали к штрафам и ссылке в Сибирь или на постройку Бобруйской крепости. К тому же бунты сами по себе стихали с началом сельскохозяйственного года – нужно было приступать к посевной.
Бобруйская крепость, 1918
Public DomainА в 1843-м принудительные посадки картофеля для государственных крестьян все-таки были отменены. За его выращивание, наоборот, начали премировать – в результате к концу XIX века в России посевами картошки было занято более 1,5 миллионов гектар, и клубень прочно вошел в крестьянский рацион, особенно в малоземельных губерниях. Но не у старообрядцев, которые не ели «собачьих яиц» до второй половины XX века.