Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Небольшой автобус-буханка уже второй час борется со снегом, бьющим в лобовое стекло. Два китайских туриста – парень и девушка – всеми силами держатся за ручки сидений и друг за друга, но все равно периодически падают.
«Кажется, что снег нападает на нас и засасывает в снежную дыру», — удивляюсь я. «И не говори, не красота даже, а прям заставка на Windows» , — довольно отвечает Евгений за рулем ныряющей буханки.
Еще через 40 минут этой «заставки» показывается Териберка. Поначалу она кажется совсем мертвой деревней с парой десятков брошенных деревянных домов и несколькими полуразрушенными «панельками». Только по огонькам в окнах и попадающимся снегоходам понимаешь – здесь еще живут люди. Китайцы высаживаются у респектабельной недавно построенной гостиницы-коттеджа (6,5 тыс за ночь), а я в хостел в обычной деревенской избе ( 1,3 тыс.).
Он встречает меня растопленной печкой, двумя комнатами с четырьмя кроватями в каждой, современной душевой и бутылкой водки с перцем на кухне. По словам владельца Евгения, водки надо непременно выпить, не только чтобы не заболеть, но и для удачной охоты за Северным сиянием.
Евгений в деревне не местный, он со своей девушкой Татьяной приехал из Мурманска в Териберку (120 км от Мурманска на побережье Баренцева моря) полтора года назад на фоне взлета популярности поселка после выхода «Левиафана». Они купили землю с заброшенным домом и дворняжкой Лаймой в придачу, подремонтировали его и открыли там хостел. Евгений говорит, что Лайма уже стареет, а дом ремонтируется до сих пор.
Весной и летом за рыбалкой, пейзажами из «Левиафана» и фестивалями в Териберку приезжают русские туристы. Зимой же хостел чаще посещают китайцы, которые ничего не слышали про «Левиафан», но мечтают увидеть Северное сияние.
В моей комнате на четверых живут сразу три похожие на школьниц китаянки. Общаться с ними можно только знаками или через переводчик в их телефоне. Они все время болтают друг с другом, едят заваренную кипятком лапшу из картонок, одновременно глядя в свои смартфоны.
Китайцев Евгений катает по пляжу на снегоходе или на машине, но у последней плохая проходимость и она часто застревает. А для русских устраивают походы на соседний полуостров.
«Правда, продвижением походов я почти не занимаюсь, и группы набираю довольно вяло. На походах ничего не заработаешь, можно только отбить расходы на аренду снаряжения», — признается Евгений.
Евгений не любит возить туристов на экскурсии на снегоходе. Тот слишком много жрет и слишком нравится китайцам, и они потом хотят ездить только на нем. Вот и сегодня он сажает китаянку в свою буханку, но буквально через несколько мгновений все неожиданно заканчивается.
«Все, экскурсия окончена»! – сообщает Евгений и идет откапывать застрявшую машину из сугроба. «Буханка» смогла отъехать от дома метров на 10. Мы с Татьяной пытаемся знаками объяснить шокированной «пострадавшей», что надо вылезать. В итоге китаянке приходится лезть через сугробы к дороге и ловить попутку до другой стороны поселка, чтобы все-таки увидеть каменный пляж и замерзший водопад (такая попутка будет стоить 800-1000 рублей).
Мы тем временем возвращаемся в хостел, и Татьяна идет колдовать на кухню. Скоро в воздухе начинает пахнуть жареными креветками, а на тарелках раскладываются крабовые клешни и другие деликатесы из Баренцева моря. «На Новый год мы всех китайцев с водкой и закусками встречали. А они в новогоднюю ночь приехали и спать легли, странные» — жалуется Евгений.
В Териберке есть всего два места, где можно поесть: в хостеле и в ресторане. Но у последнего, по словам Татьяны, неважная репутация и слишком высокий ценник.
После незадавшейся экскурсии наша китаянка все же решила испытать судьбу в ресторане. Но там ее ждал облом: только зеленый чай и замороженные блинчики в ассортименте. Пришлось ей все-таки вернуться в хостел, чтобы закусить Татьяниными креветками и крабами.
На берегу моря, недалеко от ресторана стоит небольшой домик странного вида с многообещающей надписью «The Best Love» (лучшая любовь).
«Сейчас у нас в Териберке новое веяние после «Левиафана» – туризм, так как ничем другим не выжить. Но на что нам сдались эти туристы?» – возмущается любвеобильный владелец постройки- 57-летний рыбак-абориген Виталий - невысокий мужчина с густыми черными усами. По его мнению, туризм сопоставим с рабством, ведь «угождать человеку – все равно, что слугой работать».
У Виталия The Best Love к трем вещам – рыболовству, домашним животным и женщинам. И если с шестой женой, пятью кошками и собакой проблем нет, то с рыболовством, которым он занимался всю жизнь, дела обстоят сложнее.
Согласно российским законам, Виталий может вылавливать в Баренцевом море рыбу только определенного размера – пикшу в 40 см и треску 42 см. Эта рыба водится далеко от берега, однако ловить он ее там не может – для этого необходимо получить специальную квоту, которая выдается только большим кораблям.
Туристов он не любит и старается избегать – говорит, что они мусорят и доставляют неудобства.
«Сейчас в марте рыбаки понаедут – места свободного не будет. Весь берег будет в машинах, лодках», – жалуется Виталий.
При этом иногда искушение подзаработать все-таки побеждает отвращение к рабству, и он катает на своей лодке некоторых рыбаков, а иногда и фотографов и даже проводит на ней экскурсии вдоль берега.
В какой-то степени жизнь Виталия повторяет сюжет «Левиафана». По его словам, местные власти хотят, чтобы он переехал в соседний поселок в новую квартиру, так как его жилье не годится для проживания, а землю с домом оставил государству, которая планирует использовать ее для строительства новых хостелов и гостиниц.
«А я не хочу съезжать, мне тут нравится – у меня тут свой венецианский стиль», – заявляет мужчина на фоне календаря с обнаженной женщиной, прикрепленного на один советский ковер вместе с иконой и российским флагом.
Мечтательно посмотрев на календарь, он все же уточняет, что он был бы не против туризма, но с одним условием – государство даст ему заниматься рыбной ловлей.
В местном доме культуры – двухэтажном сером бетонном здании с красной крышей – тоже устали от наплыва туристов и разговоров о «Левиафане», однако считают, что туризм – единственный выход для поселка.
«Честно говоря, нас этот “Левиафан” достал! Виды наши прекрасные, а сюжет дурацкий! Зато России теперь не надо объяснять, что такое Териберка», – заявляет директор дома Ольга Николаева – полная женщина с ярко-красными короткими завитыми волосами, – как будто до этого ей только и приходилось отвечать на вопросы мировой общественности про то, что такое Териберка.
В это время местный библиотекарь – пожилая худенькая женщина с седой стрижкой, напоминающей одуванчик, – дрожащими морщинистыми руками переворачивает страницы альбома с фотографиями, чтобы показать мне местную гордость.
На фото юноши пытаются залезть в рот кита, пойманного местными рыбаками в море примерно в начале 70-х годов прошлого века. По словам библиотекаря, от кита отрезали голову и использовали в качестве местной достопримечательности. Единственный минус – со временем от головы стало скверно пахнуть, и куда ее дели, уже никто не помнит.
«Раньше поселок жил исключительно за счет рыболовства и в нем было почти 5 тысяч жителей, – рассказывает Ольга Николаева. – В поселке был рыбный завод, который в 2015 году перестал работать из-за нерентабельности, и школа, которая была закрыта по той же причине – дети и преподавательский состав переехали в школу в соседнем поселке. Нескольких оставшихся детей из Териберки теперь доставляют на автобусе, а в роли водителя выступает учитель физкультуры.
Сегодня в Териберке всего 617 жителей и целый ряд по-своему живописных заброшенных зданий, которые можно использовать как арт-объекты или декорации для фильмов ужасов.
«Зато все натуральное, как в жизни настоящей. Я бы не стал даже дорогу строить - это тоже местный колорит, экстрим, приключение, который здесь нужен. А туризм будет, только своеобразный», – убеждает меня Евгений.
В тексте не указаны фамилии героев по их просьбе