Репортаж из подземелья: как все устроено на уральской медной шахте (ФОТО)

Горизонты шахты, где добывают руду, похожи на туннели метро – с той разницей, что пассажиры поезда проезжают этот пролет за пару минут, а шахтеры проводят в темноте и сырости подземелья весь рабочий день. Маленький город Гай в Оренбургской области живет этим производством: он вырос в конце 50-х вокруг уникального рудного месторождения, и сегодня здесь работает треть трудоспособного населения города – 7500 человек.

С украинского языка «Гай» переводится как «роща». Именно среди берез когда-то пробурили первую скважину и решили построить градообразующее предприятие – Гайский горно-обогатительный комбинат (ГОК). Он включает в себя подземный рудник, открытый рудник, шахтостроительное управление и фабрику, где добытое сырье измельчается и отделяется от примесей. Из местной руды получают медь, цинк, золото и серебро. Но шахтеры работают с породой в первозданном виде, поэтому будущие металлы выглядят, как груда пыльных темно-серых камней.

Шахтерский жучок

Рабочая смена шахтера длится около семи часов и начинается с раздевалки. В комплект спецодежды входит хлопковое нательное белье, шерстяные носки, куртка, брюки, высокие резиновые сапоги и, конечно, каска. В специальной комнате – ламповой – шахтеры получают светильник на каску и самоспасатель. При аварийной ситуации этот металлический бидон с крышкой обеспечит запас кислорода: внутри него находится мешок с реагентом, перерабатывающим углекислый газ, зажим для носа и шланг, через который шахтер будет вдыхать и выдыхать. «При ходьбе нормальным шагом самоспасателя хватит на 60 минут. Главное - не паниковать», - советуют на инструктаже. Но главнее, кажется, для начала открыть чересчур тугую крышку.

Закрепив фонарь на каске, учишься при разговоре не смотреть в глаза собеседнику, иначе можно его ослепить. Именно в фонаре ключ к спасению шахтера в случае опасности. Внутри него установлен индивидуальный датчик, по которому диспетчер в режиме реального времени отслеживает, где находится рабочий и куда направлять спасательную команду. Для коммуникации с наземными службами придумана целая система сигналов. Например, если фонарь шахтера мигнет два раза, значит, ему нужно выйти на связь. Для этого под землей есть стационарные телефоны.

Подземный светофор

Шахта Гайского ГОКа считается одной из самых глубоких в Европе среди тех, где добывается руда, содержащая медь. Работы ведутся на глубине 1075 метров. До нужного горизонта рабочие спускаются в клети – большом лифте без дверей. Он едет со скоростью 8 метров в секунду и постепенно притормаживает, приближаясь к нужному «этажу». Наконец ты оказываешься в лабиринте тускло освещенных улиц, и, хлюпая по грязи к служебному транспорту, понимаешь, зачем были нужны резиновые сапоги.

Путь по шахте небыстрый и непрямой: на 220 километров подземных дорог приходится около тысячи перекрестков. Так же, как и в обычной жизни, движение техники здесь регулируется с помощью светофоров. «Они работают в автоматическом режиме и реагируют на ультразвук, который излучают датчики в шахтерских светильниках, - объясняет главный энергетик подземного рудника Владислав Савельев. - Если горит красный, водитель, как правило, заезжает в разворотную нишу и дает возможность проехать встречной машине».

Для ремонта горной техники и ее техобслуживания в шахте на горизонте 990 метра работают своя автомойка и автосервис. На этой же глубине у шахтеров есть комнатка для приема пищи, похожая на пещеру: прямо под сводами шахты в ней стоит длинный стол и две лавки, микроволновка и грубо сделанные металлические шкафчики для личных вещей. Еду, или «тормозок», шахтеры приносят с собой.

Неженское дело

Запасов руды на Гайском месторождении по предварительным расчетам должно хватить минимум на 40 лет. Ее добывают в несколько этапов: сначала в породе бурят отверстия, закладывают в них заряды и взрывают ее. Затем горную массу забирает похожая на длинный низкий экскаватор погрузочно-доставочная машина. Она отвозит сырье на приемное устройство, через которое руда попадает на конвейер, а оттуда уже наверх, или, как говорят шахтеры, на-гора.

Каждую смену под землю уходит порядка 500 человек. Большинство из них – мужчины. Причина тому – существующий в России с 1974 года список профессий, запрещенных для женщин из-за тяжелых условий труда и вредных производственных факторов. Физическая работа под землей в этом документе упоминается в числе первых, поэтому среди шахтеров женщин не найти. Но на руднике они все-таки работают: например, раздатчицами на складе взрывных материалов на глубине 685 метров.

«Я в каком-то плане авантюристка, и когда 4 года назад мне предложили работу под землей, согласилась, как минимум, из-за любопытства, - рассказывает Татьяна Баева. – У нас на складе все автоматизировано, есть погрузчики, поэтому работа, конечно, не такая тяжелая, как у мужчин, но все равно склад большой, и за день пока набегаешься, замерзнуть не успеваешь». А подземные «туристы» и за два часа экскурсии успевают вполне: после прохладных +14 градусов хочется согреться – наверное, для этого в раздевалках сделаны бани и теплый пол.

Передовики производства

Рабочая смена шахтера заканчивается на проходной комбината. Там висит экран, на который выводятся результаты каждого работника за день. Шахтеры работают группами, или бригадами, и среди них существует негласное соревнование: кто больше всех перевыполнит план. Глобальная цель – до 2021 года поднять добычу руды с 8 до 9 млн тонн в год. Лучших здесь знают и называют по фамилии главного в «команде» – бригада Христофорова или бригада Летова. Эта традиция чем-то напоминает советские времена, когда о подобных трудовых подвигах часто писали в газетах.

Сейчас такие темы поднимаются в СМИ или массовой культуре реже, но, как рассказывают сами шахтеры, эти соревнования их очень мотивируют. Гайский рудник обеспечивает сырьем один из самых крупных медных холдингов, Уральскую горно-металлургическую компанию, и занимает второе место по добыче руды в России после подобного производства в Норильске. Но дело не только в желании стать первыми и даже не в зарплате шахтера, которая по региону считается достаточно высокой и зависит от показателей. «Большинство приходит сюда работать осознанно, повторяя судьбу своих родителей, – говорит заместитель директора по общим вопросам Александр Михин. – В каждой семье можно найти человека, связанного с производством. На руднике случайных людей нет».