Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Фрагмент картины
Третьяковская галереяРазмер этой картины 2.1 x 3.7 метров. Она стала первой работой Василия Сурикова на тему русской истории и его первым крупноформатным полотном, выставленным на суд зрителя. «Появление его [Сурикова] в художественном мире с картиной “Казнь стрельцов” было ошеломляющим. Никто не начинал так. Он не раскачивался, не примеривался и, как гром, грянул с этим произведением», – так вспоминала об этом Александра Боткина, дочь коллекционера и основателя Третьяковской галереи Павла Третьякова.
Василий Суриков «Утро стрелецкой казни»
Третьяковская галереяКартину впервые представили на IX выставке передвижников в 1881 году в Санкт-Петербурге. Павел Третьяков увез ее в свою коллекцию прямо из экспозиции.
Стрелецкое войско появилось еще при Иване Грозном в XVI веке. Оно входило в регулярную армию страны. В стрельцы набирали людей из числа вольных жителей сел и пригородов. На службу нанимали самых талантливых, из-за чего у стрельцов была репутация элитного войска. Их порой сравнивали с янычарами в Османской империи или французскими мушкетерами.
Служба в стрелецком войске была пожизненной и впоследствии стала наследственной. Стрельцы жили отдельно от всех в стрелецких слободах, и в обмен на свою преданность царю и государству получали жалованье в виде денег, а также всевозможные преференции – бесплатный хлеб, ткани, судебные и налоговые льготы. Их отличительной чертой была особая форма из кафтанов и шапок с меховым ободком и наличие огнестрельного оружия.
Именно их отправляли во многих военных кампаниях в составе пехоты – от похода на Казанское ханство в 1552 году до Северной войны 1700-1721 годов. Но вместе с тем, стрельцы прославились и как каратели народных бунтов. При царе Алексее Михайловиче их положение стало наиболее привилегированным. Они считались главным оплотом старых порядков. Но все изменилось при Петре I.
В конце XVII века мятежи были нередким явлением. Причиной тому была реформаторская деятельность Петра I – радикальная и жесткая – которая коснулась всех слоев общества. Стрельцы не стали исключением.
Фрагмент картины. Петр наблюдает за казнью
Третьяковская галереяИх жалование к тому моменту было весьма скудным. А петровские преобразования в русле европеизации страны усугубили и без того не самое лучшее их положение: над ними были поставлены полковники-иностранцы, которые, по их мнению, угнетали, презирали и задерживали жалованье. Теперь элитными войсками считались созданные Петром по европейскому образцу «полки нового строя», а стрельцы стали восприниматься как городская полиция.
Стрельцы составили официальную жалобу, так называемую челобитную, в которой обещали расправиться с начальством, если «наверху» их проблемам не уделят внимания. Но вопрос не был решен. И в 1698 году, пока Петр I был в Европе, четыре стрелецких полка (около 2,2 тысяч человек) устроили мятеж. Он был подавлен теми самыми «полками нового строя».
Царь очень болезненно отреагировал на восстание. Он воспринял это не как социально-экономический протест, а как попытку госпереворота, учиненную его сестрой и бывшей регентшей царевной Софьей. Петр верил, что именно она подбила стрельцов на бунт. За это он решил подвергнуть их жесточайшим репрессиям, и сам участвовал в пытках, выбивая показания на ненавистную Софью. После пыток 799 стрельцов публично казнили. Часть – в Москве на Красной площади.
Суриков написал раннее утро накануне казни стрельцов осенью 1698 года. События происходят на Красной площади в Москве. Осужденных вывели на лобное место, виселицы уже выставлены вдоль Кремлевской стены. Пестрая разрозненная толпа, состоящая из стрельцов (они одеты в белые смертные рубахи), их семей и простых зевак, противопоставлена ровному строю новых петровских солдат и самому императору.
«У меня в картине крови не изображено, и казнь еще не начиналась», – говорил Суриков. Художник намеренно не изобразил в сюжете о казни ни одного повешенного, чтобы не отвлекать внимание от главного – торжественности исторического момента. Вместе с участниками этого бунта уходила целая эпоха – Древняя Русь. Ей на смену приходит новое государство европейского типа.
В XIX веке картины на исторические сюжеты были популярны, но выполнялись в академической манере: были торжественны и помпезны. Суриков же был против такого академизма и выступал за достоверность, чем выделялся среди массы художников.
Работая над картиной, он досконально изучал старинные одежды и детали обстановки того времени, общался с историками и читал дневники современников событий. В частности, чтобы в мельчайших подробностях отобразить атмосферу 200-летней давности, художник обращался к дневнику Иоганна Корба, секретаря австрийского посла и свидетелю стрелецкой казни. Царя художник писал с портрета. Для всех остальных были найдены натурщики.
Важная деталь - зажженные свечи в руках стрельцов
Третьяковская галереяВажная деталь здесь – зажженные свечи в руках стрельцов. По признанию художника, этот образ – зажженная днем свеча – ассоциировался у него с трагедией, смертью и обреченностью (днем горят только поминальные свечи на похоронах). Он много лет вынашивал образ в себе, пока не воплотил на этой картине. «Я хотел, чтобы эти огоньки светились… для того придал общему тону картины грязный оттенок», – писал он. Именно горящие утром свечи наводили тревогу на зрителей картины.
В картине нет «воздуха», толпа занимает практически четыре пятых полотна. Из-за этого кажется, что картина поразительно не организована. Но толпа тут и есть главный герой. Суриков назвал картины такого рода «хоровыми». По левую сторону людское скопище «венчает» Храм Василия Блаженного, который символизирует образ старой Руси. Справа ровная шеренга солдат и царь – олицетворение жесткой дисциплины и государства. Этот раскол общества и государства в картине скрепляет дуэль взглядов Петра и рыжебородого стрельца.
Но в то же время особенно важен тут образ уходящего на казнь стрельца и солдата в униформе, который поддерживает его за плечо.
Как рассказывает искусствовед Илья Доронченков, если выдернуть этих людей из контекста картины, то можно подумать: это два приятеля, которые возвращаются домой, и один другого тепло и по-дружески поддерживает. Это ощущение того, что разделенный волей истории народ в то же время остается един – «поразительное качество суриковского полотна».
По его собственному признанию, о стрельцах художник впервые задумался, когда ехал в Петербург из Сибири, откуда он родом. Но когда он добрался до Москвы и пришел на Красную площадь, все образы предстали перед ним в мельчайших деталях: «Остановился недалеко от Лобного места, засмотрелся на очертания Василия Блаженного, и вдруг в воображении вспыхнула сцена стрелецкой казни, да так ясно, что даже сердце забилось. Почувствовал, что если напишу то, что мне представилось, то выйдет потрясающая картина».
Набросок будущей картины
Третьяковская галереяСуриков писал ее три года и на другие темы не отвлекался. Он работал там же, где и жил – в небольшой квартире на Зубовском бульваре. В маленькой комнате с низкими окнами картина стояла чуть ли не по диагонали комнаты, и когда Суриков писал одну часть картины, то не видел другой. А чтобы увидеть картину целиком, он должен был смотреть на нее из другой комнаты. По ночам ему снились казни, он очень остро переживал то, что писал.
Критики картину оценили очень высоко, что подстегнуло художника продолжать исследование драматических событий русской истории. После нее в 1880-х он написал еще два монументальных полотна, которые иногда объединяют в историческую трилогию автора: «Меншиков в Березове» (1883) и «Боярыня Морозова» (1887).
Подписывайтесь на «Узнай Россию» в Телеграм, ВКонтакте, Одноклассниках и Дзене