Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Во время угощения медведя Демы хлебным квасом
TASSУвидеть «настоящую» Москву в советский период получалось не у многих иностранцев. Реальная жизнь людей очень бережно оберегалась от глаз туристов: всех их пытались водить по самым нарядным местам, селить в лучшие гостиницы для иностранцев, куда советским людям вход был воспрещен, и, конечно, пристально и скрытно следить, чем они тут занимаются.
Кому-то так и не удалось заглянуть за агитационную ширму, а у кого это получилось - не смогли забыть увиденного. Вот что эти известные люди писали после своих визитов в советскую Москву.
Уличная торговля
Н. Петров/МАММ/МДФ/russiainphoto.ruНемецкий философ провел в Москве несколько месяцев как турист, с декабря 1926-го по январь 1927-го, и больше всего его поразила уличная торговля зимой. «Углы улиц, по крайней мере в тех кварталах, где бывают по делам иностранцы, обложены грудами тряпья, словно койки в огромном лазарете по имени Москвы, раскинувшемся под открытым небом», - писал он в серии эссе «Московский дневник».
«Все - крем для обуви, иллюстрированные книги, канцелярские принадлежности, выпечка, даже полотенца - продаются прямо на улице, словно это происходит не в зимней Москве с ее 25 градусами мороза, а неаполитанским летом».
Памела Трэверс, автор книг о Мэри Поппинс, приехала в Москву в 1930-х в составе экскурсионной группы и совершенно не поняла один из главных символом города. «Кто такой Василий Блаженный? В его честь воздвигнут собор, возвышающийся на Красной площади. Не могу назвать его образцом дурного вкуса, на мой взгляд, вкус тут отсутствует начисто - нагромождение одного архитектурного кошмара на другой».
Весь город похож на гигантские кинодекорации, вдоль которых тянутся очереди за продуктами, писала Трэверс, а «на лицах [москвичей] застыло постоянное отсутствующее выражение, словно они находятся под наркозом».
Пушкинская площадь, 1930-е
Михаил Прехнер/МАММ/МДФ/russiainphoto.ruОтец джазовой поэзии приехал в Москву в ранние 1930-е, его пригласили на съемки фильма. Хьюз был в восторге от приглашения, и его восторг по приезду так никуда и не делся. В отличие от Памелы Трэверс, советские люди для него выглядели совсем иначе:
«Из всех крупных городов мира, - отмечал он в “I Wonder as I Wander”, - москвичи показались мне самыми вежливыми людьми к незнакомцам.»
« Люди старались изо всех сил, чтобы продемонстрировать нам свою вежливость. В переполненном автобусе девять раз из десяти какой-нибудь русский говорил: "Товарищ Негр – сядь на мое место!”».
Американский писатель и лауреат Нобелевской премии Стейнбек приехал в послевоенную Москву в компании классика документальной фотографии Роберта Капа. Целью их было сделать репортаж о жизни советских людей. В 1947-м году они писали:
«Женщины либо вообще без макияжа, либо очень скромно подкрашены, их одежда опрятна, но не очень красива. На улицах множество людей в военной форме, хотя они явно уже не служат в армии. Это демобилизованные, у которых просто нет другой одежды. Форму в таком случае носят без знаков различия и без погон».
При этом советскую молодежь захлестнула волна нравственности, отмечали они. «Это было что-то похожее на то, что происходило у нас в Штатах в провинциальных городишках поколение назад.
Приличные девушки не ходят в ночные клубы. Приличные девушки не курят. Приличные девушки не красят губы и ногти. Приличные девушки одеваются консервативно. Приличные девушки не пьют. И еще приличные девушки очень осмотрительно себя ведут с парнями».
«Мы слышали, что русские — мастера игры, которую мы называем „русский гамбит“, и мало кто их может в эту игру переиграть. Правила ее очень просты. Человек, с которым вы хотите встретиться в государственном учреждении, “вышел“, “плохо себя почувствовал“, “лег в больницу“ или “его нет, он в отпуске“. Это может продолжаться годами».
В 1957 году, будучи начинающим журналистом, латиноамериканский писатель приехал в Москву на Всемирный фестиваль молодежи и студентов, выдав себя за участника фольклорного ансамбля.
«Москва — самая большая деревня в мире — не соответствует привычным человеку пропорциям. Лишенная зелени, она изнуряет, подавляет, - писал он впоследствии. - Здесь нет обычных улиц. Есть единая система проспектов, которые сходятся к географическому, политическому и сентиментальному центру города — к Красной площади».
Внеклассовость москвичей он тоже отметил: «Исчезновение классов — впечатляющая очевидность: все одинаковы, все в старой и плохо сшитой одежде и дурной обуви».
Югославский ученый и публицист пять недель провел в Москве летом 1964-го, а на следующий год был арестован правительством Тито за «клевету на дружественную державу», СССР.
«Метрополитен “имени Ленина“, Центральная библиотека “имени Ленина“ и даже Московский “ордена Ленина“ — цирк! Чудно́, как люди не замечают: то, что часто, слишком часто повторяется, теряет всякое значение…», - писал он.
Вид с крыши Большого театра СССР. Гостиница «Метрополь»
Евгений Умнов/МАММ/МДФ/russiainphoto.ruМихайлов, тем не менее, попал в «дружественную державу» не в самое плохое ее время, была политическая «оттепель», и это ощущалось на каждом шагу.
«На улицах стоят большие цистерны, из которых разливают русский национальный напиток — квас. На каждом шагу — автоматы с газированной водой. Стакан чистой газированной воды — копейка, с малиновым соком — 3 копейки».
«Метро не поддается описанию. Через каждую минуту или полторы подходит поезд и всё действует безотказно. На каждом углу — справочный киоск. За две копейки вы узнаете о номерах автобусов, троллейбусов, о линии метро, которые вас доставят к желаемой цели. Шампанское продают в разлив и можно пить у стойки».
Празднование 1 Мая 1973 года в Москве
Олег Кузьмин/TASSЛегенда британского глэм-рока прибыл в Москву 30 апреля 1973 года, накануне большого празднования. Перед ним Москва предстала в самом парадном ее виде: «Той же ночью мы остановились в гостинице “Интурист“, а на следующий день нам повезло увидеть на улицах города парад в честь Первого мая, который прошел на улицах города. Первомай — самый крупный русский праздник, который проводится в честь основания Коммунистической партии Советского Союза».
«Все члены партии маршируют на улицах, несут красные флаги и поют патриотические песни. Наблюдать за всем этим интересно: вид огромного количества людей, объединенных общей целью, впечатляет», - писал он своему пиар-менеджеру Черри Ванилле.
