Почему все-таки рухнула Берлинская стена?

За неделю до 9 ноября 1989 года Михаил Горбачев встретился с новым (и последним) лидером Германской Демократической Республики, Эгоном Кренцем. Восточная Германия к тому времени бурлила: народ требовал демократизации и открытия границ с ФРГ. Правительство ГДР еще сохраняло жесткий пограничный режим с Западной Германией, а ее граждане уже потянулись в капиталистический мир, через Венгрию, открывшую в августе 1989 г. границу с Австрией.

Горбачев на встрече с Эгоном Кренцем.

Getty Images

Горбачев, идеолог политики «нового мышления», предоставившей свободу выбора странам соцлагеря, не имел ничего против демократизации ГДР, но не мог предположить, как быстро это государство исчезнет с карты. «[На встрече] с Кренцем мы исходили из того, что вопрос объединения Германии «пока неактуален», «не стоит в повестке дня», так и было сказано», – пишет советский лидер в воспоминаниях. Спустя неделю Берлинская стена, символ разделения страны, рухнула.

Недоразумение

Судьбоносная пресс-конференция Гюнтера Шабовски, где восточногерманский политик по ошибке объявил об открытии границы в Берлине.

Getty Images

Как вспоминает историк Иван Кузьмин, в 1989 г. работавший в представительстве КГБ СССР в ГДР, даже 9 ноября, когда член Политбюро Гюнтер Шабовски объявил о свободном въезде в ФРГ и Западный Берлин, ничто не предвещало исторических событий. «Дежурное такое, казенное выступление. Я никаким образом не предчувствовал, что это выступление вызовет вообще какую-то реакцию», – отмечает Кузьмин.

Шабовски должен был всего лишь сообщить на пресс-конференции, что ГДР вводит новый, смягченный порядок выезда в ФРГ через КПП на государственной границе, но сделал две ошибки:

1. Он перепутал КПП госграницы с КПП в Берлине. Границу между двумя Берлинами регулировали не восточногерманские власти, а союзники (СССР, США, Великобритания, Франция), установившие оккупационные зоны после Второй мировой войны. «Прежде чем что-то менять в Берлине, ГДР должна была информировать СССР о своем намерении», – подчеркивает дипломат Игорь Максимычев;
2. Отвечая на вопрос, когда вступают в силу новые правила пересечения границы, Шабовски растерялся и сказал: «Немедленно» (на самом деле они должны были вступить в действие на следующий день, 10 ноября).

Демонстранты бросаются на стену с кувалдами.

Getty Images

В итоге толпы народа в Восточном Берлине рванули к стене, считая, что партия разрешила пересекать границу.  «Настоящими героями ночи с 9 на 10 ноября могут считаться пограничники ГДР», – считает Максименков. Они не стали стрелять по толпе, чем спасли множество жизней. Граница внутри Берлина, хоть и без санкции партии, открылась по-настоящему, и уже в тот день были снесены первые фрагменты стены.

Москва одобряет

К 12 ноября стена была ликвидирована.

imageBROKER/Global Look Press

Горбачев не планировал такого развития событий, но и внезапными новостями огорчен не был. Уже 10 ноября он направил Эгону Кренцу, которому не оставалось ничего кроме как принять падение границы между Германиями как свершившийся факт, послание с одобрением его действий.

«Думаю, что тайной мечтой Горбачева было бы проснуться однажды утром и узнать, что Стена исчезла сама собой, – предполагает бывший пресс-секретарь генсека Андрей Грачев, имея в виду, что Горбачев выступал против разделения Германии, но не хотел вмешиваться в этот вопрос лично. – В сущности, так и произошло».

Сам советский политик в воспоминаниях и интервью подчеркивает, что не собирался мешать волеизъявлению немецкого народа и применять силы советского контингента в ГДР: «Мы сделали все возможное, чтобы процесс развивался в мирном русле, не нарушая жизненных интересов нашей страны, не подрывая мира в Европе».

В конце XX века мир перемены сотрясали мир с невероятной скоростью. Уже в октябре 1990 г. территория бывшей ГДР вошла в состав ФРГ, а чуть больше чем через год, в декабре 1991 г., свое существование прекратил сам СССР, распавшись на 15 независимых государств. «Русским только предстояло возводить новые стены на республиканских границах [бывшего СССР]», – замечает писатель Дмитрий Быков в колонке о последних днях существования Берлинской стены.