Можно ли считать Россию европейской страной? 

Можно ли считать Россию частью Европы? Самим существованием этого вопроса мы обязаны Петру Великому. До того, как он решил превратить патриархальную Россию в европейскую империю, наши предки были в основном озабочены строго российскими делами: сражались с поляками и татарами, осваивали Сибирь или резали друг друга из-за реформ патриарха Никона. 

Но стоило только России повернуться в сторону Запада, начались бесконечные дискуссии – относится ли наша страна к Европе, можно ли назвать ее европейской? Или мы должны считать себя отдельной цивилизацией с собственным путем развития, слишком большой и уникальной, чтобы Запад ее вместил? 

Западники против славянофилов

Ф.М. Достоевский был последовательным славянофилом.

Sputnik

Этот спор ведётся довольно долго и не думает прекращаться. Еще в XIX веке среди русской интеллигенции существовали две школы мысли: западники и славянофилы, которые выступали, соответственно, за европейский путь развития или опору на исконно русский дух.

Западники считали, что европейская цивилизация – локомотив развития и прогресса для всего мира, как в техническом, так и в интеллектуальном отношении, поэтому России предпочтительнее следовать европейской модели с ее частным капиталом и растущим вниманием к правам человека. «Народы Европы имеют общее лицо, семейное сходство <…> Это мысли о долге, справедливости, праве, порядке <…> Вот она, атмосфера Запада, это нечто большее, чем история или психология, это физиология европейского человека», – писал западник Петр Чаадаев. 

Славянофилы, в свою очередь, верили, что у России свой путь в мировой истории и нет необходимости копировать западные идеи и изобретения. Не Россия должна учиться у Европы, а наоборот, западная цивилизация, которая оставила Бога и мораль, должна учиться у христианской России. «Мы тоже отдельная национальность, в высшей степени самобытная и наша задача – создать свою новую форму, нашу собственную, родную, взятую из почвы нашей, взятую из народного духа и из народных начал», – утверждал преданный славянофил Федор Достоевский.  

Эта дискуссия началась в XIX веке, но продолжается, несмотря на 70-летнюю паузу времен СССР (советская власть с ее догматическим марксизмом не жаловала ни западников, ни славянофилов), до сих пор. Аргументы сторон совершенно не изменились: часть российского общества по-прежнему считает, что мы европейцы и должны следовать их примеру, в то время как другая часть осуждает Европу за ее лицемерие и считает Россию отдельной цивилизацией. 

Но прежде чем спорить о европейской принадлежности России, было бы неплохо понять – что такое Европа сама по себе?

Европа как концепция 

Штаб-квартира Европейского Союза в Брюсселе.

Reuters

Этот вопрос сложнее, чем кажется. Даже географические границы Европы трудно определить: континент называется Евразией, и географически вся Западная Европа - это лишь огромный полуостров в его западной части. Точные границы между Европой и Азией остаются предметом разногласий: понятно, что они проходят по Уралу, но где именно, все еще спорят. 

О том, как размыто определение Европы как культурной общности, и говорить нечего: даже сейчас, на пике глобализации, Норвегия, Эстония и Португалия остаются отдельными и очень непохожими культурами, у валлийцев иные проблемы и стремления, чем у словенцев и так далее. Что же объединяет европейцев? 

На мой взгляд, существует три аспекта, определяющие принадлежность той или иной нации к Европе: 

1) География. Самый очевидный критерий. Если не вдаваясь в тонкости, большинство ученых сходится в одном: все, что находится к западу от Урала, – это Европа, так что хотя бы здесь спорить не о чем. 

2) История и культура. Все страны Европы были так или иначе затронуты двумя явлениями. Во-первых, это наследие Римской империи. Латинская культура, которую распространяли римские завоеватели, в той или иной степени повлияла на всю Европу. Во-вторых, христианство: зародилась эта религия на Ближнем Востоке, но окрепла и стала мировым феноменом именно на европейском континенте. 

Конечно, не каждая европейская страна является христианской, равно как и не над всеми европейскими странами веяло римское знамя. Но именно смесь античности, унаследованной от Рима и христианства, пришедшего с Ближнего Востока, сделала европейскую культуру такой, какая она есть; 

3) Политика. После того, как мир сотрясли две разрушительные мировые войны, которые начались в Европе, европейцы постепенно пришли к пониманию, что пережили достаточно конфликтов, и решили выработать устраивающую всех форму объединения, которая поможет избегать их в будущем. Сейчас в Европе функционирует (хотя и с большими трудностями) Европейский союз, и большинство европейских государств, 28 из 43, входят в его структуру, и, соответственно, должны разделять его ценности.

Согласно Уставу ЕС, они таковы: «Уважение человеческого достоинства и его прав, свобода, демократия, равенство и верховенства закона». Это вовсе не означает, что все они соблюдаются, но, по крайней мере, это то, к чему следует стремиться. Кроме того, государства ЕС стараются вырабатывать более или менее общую точку зрения на внешнюю политику. 

А как быть с Россией?   

Владимир Путин на встрече с председателем Европейской комиссии Жан-Клодом Юнкером.

Sputnik

Итак, давайте возьмем три выделенных мной критерия «европейскости» (если считаете, что список неполный – не стесняйтесь предлагать свои собственные в комментариях) и проверим, насколько они применимы к России. 

Географически – стопроцентное «да». 77 процентов населения России проживает в ее европейской части, к западу от Урала, так что географически Россия – страна безусловно европейская. Хотя и с огромной азиатской частью. 

Исторически и культурно – скорее да, чем нет. Россия унаследовала христианство (в его православном варианте), от Византии, которая, в свою очередь, была частью Римской империи. Конечно, в определенный период русские с нашей дальневосточной географией воспринимались европейцами, особенно не слишком образованными, как экзотические мифические существа вроде кентавров, но благодаря Петру I с XVIII века мы стали обычной европейской страной с обычным для европейской страны досугом: участием в бесконечных войнах и принятием радикальных идеологий (спасибо европейцу Карлу Марксу!). 

«Запад и Восток видят в нас филиал западной культуры. Наши отличия от любой другой западной страны, как и отклонения от усредненной, сводной идеи Запада, – очень существенны, однако ненамного больше различий между Финляндией и Португалией, Венгрией и Ирландией, Кипром и Польшей», – писал в 2014 году журналист Александр Баунов. Действительно, как бы ни отличалась Европа от России, россиянам она куда ближе, чем арабская, китайская, индийская или любая другая цивилизация Востока. 

Политически – вот здесь придется сказать твердое «нет». Хотя ни один российский политик не скажет, что имеет что-то против европейских ценностей «человеческого достоинства и прав человека, свободы, демократии, равенства и верховенства закона» (времена уже не те, чтобы открыто ругать гуманизм), у Москвы и Брюсселя явно разные мнения насчет того, как воплощать эти высокие идеалы в жизнь. И сегодня создание «объединенной Европы от Лиссабона до Владивостока», с моей точки зрения, выглядит очень долгосрочной целью. Настолько долгосрочной, что все мы вряд ли доживем.

В конечном счете 

Мне кажется, что Россия все же является частью европейской цивилизации, правда, видят в Европе ее довольно своеобразно. Представьте себе большую семью: родители, братья, сестры, которые все вместе живут в огромной квартире. А по соседству живет дядюшка, с которым все общаются не так много, считают его непредсказуемым, поговаривают о его проблемах с алкоголем и предпочитают, чтобы дети с ним лишний раз не играли. В этой аналогии большая семья – это Европа, а дядюшка, который вроде как и член семьи, но немного странный… да, это мы. Дядюшку вроде бы и любят, но предпочитают держать на расстоянии и немного побаиваются. 

Кто в этом виноват? Как это часто бывает в спорах, все понемногу: свои претензии друг к другу есть у России, и у Европы (в чьей «квартире» хватает своих проблем). Но, поскольку живут все все равно слишком близко, чтобы драться и швыряться посудой, приходится находить общий язык. Другого выхода нет.