Увлекательная и скучная жизнь русских цариц

Со времен Ивана Грозного царь выбирал себе невесту на смотре невест – традиция, заимствованная из Византии. Самых красивых девушек из знатных семей привозили в Москву со всей страны, и свахи царя выбирали несколько из них. Благородство и богатство не имели значения, только красота и здоровье невесты. 6 или 7 женщин в конечном итоге приглашали в царские покои, чтобы жених сам сделал выбор. После избрания царем девушка будет «наречена царицей», и только затем может состояться свадьба.

Живи и умирай как царица

Считалось, что первая жена Ивана Грозного (1530–1584), Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева (1530–1560), была отравлена или «испорчена» по приказу бояр (многих из них пытали и казнили после ее смерти). Царь был опустошен, но его вторая жена также умерла рано, а третья, Марфа Собакина, скончалась через две недели после свадьбы в 1571 году (это также привело к казни многих людей, включая родственников Марфы). Скорее всего, причиной было отравление.

Мария Хлопова (ум. 1633), первая невеста Михаила Федоровича (1596-1645), первого русского царя из династии Романовых, заболела вскоре после помолвки с царем, у неё была рвота в течение нескольких дней. Этого было достаточно, чтобы бояре объявили её непригодной для вступления в брак и отправили в ссылку. Затем вторая невеста Михаила, Мария Долгорукая (1608–1625), умерла через 5 месяцев после наречения царицей. Поэтому, когда Михаил выбрал свою третью невесту, Евдокию Стрешневу (1608–1645), он привел её во дворец всего за три дня до назначенной свадьбы – царь боялся, что Евдокия тоже может быть отравлена.

Многие хотели бы смерти молодой царицы – прежде всего, родственники тех девушек, которых не выбрали на показе невест. Поэтому в 17 веке во дворце были приняты строгие меры для защиты женщин царской семьи.

Пепел в след

Когда дворянка становилась царицей, ей больше не разрешалось навещать своих родственников. Ей вообще было теперь запрещено видеть простых людей (а простым людям – ее). Поэтому родители и другие близкие родственники царской невесты переезжали во дворец и им предоставлялись высокие придворные должности.

Царский дворец в Кремле был огромным: с сотнями комнат, добрая половина из которых относилась к женской части. Царица и её дочери не принимали участие в официальных церемониях, где присутствовали мужчины. Но у них был свой церемониальный зал – Золотая царицына палата. Здесь, на своём троне, царица принимала гостей во время крупных православных праздников и своих именин. Это были единственные дни, когда она могла видеть людей, ранее ей незнакомых – в основном представителей духовенства, бояр и их жен. Когда царица и ее дочери отправлялись в монастыри за пределами Москвы, они ехали в закрытых экипажах. Когда они выходили из экипажа и шли в церковь, слуги держали вокруг них бархатные занавески, защищавшие женщин от посторонних взглядов.

На женской половине все слуги тоже были женщинами. Высших из них называли верховыми боярынями. Боярыня-казначея следила за царицыной казной, откуда выдавались пожертвования и куда принимались подарки. Боярыня-кравчая заведовала царицыным столом, боярыне-постельнице подчинялись служанки, а светличной боярыне – мастерицы из царицыной мастерской. Одна из боярынь также была судьей по всем конфликтам и преступлениям внутри женских палат.

Однако, если подозревались серьезные преступления, такие как сглаз или черная магия, дело передавалось в Приказ тайных дел, учреждение политического сыска, которое лично контролировал царь.

В 1638 году работницы царицыной мастерской сообщили, что одна из их девушек, Дарья Ламанова, украла ткань, предназначавшуюся для нижнего белья царицы. Расследование показало, что Дарья виделась со знахаркой Настасьей и посыпала след царицы Евдокии пеплом – предполагаемая попытка проклясть царицу! Все женщины, участвовавшие в деле, были допрошены в Приказе тайных дел и в конечном итоге умерли от пыток.

Женское царство

Помимо верховых боярынь, царица имела ещё около 50 служанок – «приезжих боярынь», которые составляли её свиту, но не жили во дворце. были и более молодые дворянки – сенные боярышни, которые воспитывались с дочерьми царя и были их подругами и единственным обществом. При этом они же выполняли поручения царевен и помогали (прислуживали) им в быту. Кроме того, существовала целая армия девушек и женщин-слуг – постельниц, кормилиц, мастериц, нянек и повивальных бабок. Были особые женщины, которые читали вслух царице и её дочерям, пели религиозные гимны, в царских покоях также встречались карлицы, дурочки, женщины-шуты – в общем, всевозможные странные и диковинные представительницы прекрасного пола.

Были также и слуги-мужчины. Прежде всего, это были священники, которые проводили службы в комнатах царицы (как и у царя, у неё была домашняя церковь и отдельная комната для молитвы рядом с её спальней). Кроме того, несколько десятков юношей-стольников (10-15 лет) помогали царице и ее дочерям за столом; но как только они достигали зрелости, их отсылали из женской половины. Около 100 взрослых мужчин в ранге «детей боярских» охраняли палаты днём и ночью, но им не разрешалось видеть женщин из царской семьи. Например, печи в женской половине были устроены так, что их можно было топить из соседней комнаты – истопники не заходили в помещение, где находились царевны.

Помимо посещения церквей и монастырей, у царицы была благотворительная и официальная «работа». Часто бояре, дворяне, придворные люди и их жены направляли свои челобитные прямо царице, а не царю – царица имела меньше государственных обязанностей и могла апеллировать непосредственно к монарху; к тому же ей нужно было поддерживать свою репутацию «заступницы за слабых» – так что челобитная государыне часто разрешалась положительно. Другое дело, что такую возможность предоставляли не всем.

Царица также посвящала много времени изготовлению дорогих одеяний, в основном духовных, часто делая вышивку сама. Облачение, вышитое царицей, было одним из самых величественных подарков, который высокопоставленный иерарх мог получить от русской царской семьи.

Вечера царица проводила с супругом и семьей. Они могли играть в шахматы, читать Библию или духовную литературу, слушать истории, рассказанные путешественниками или паломниками, которых часто приглашали развлечь царя и его семью. Царь мог ночевать в комнатах царицы, но это не было обычным явлением и требовало особых мер безопасности.

Женская половина дворцов как феномен ушла в прошлое при Петре Великом (1672–1725). Его мать, Наталья Нарышкина (1651–1694), была первой русской царицей, которая посетила театральное представление. Она любила танцевать и наблюдать за дипломатическими приемами, которые тоже считала своеобразным развлечением. Она буквально перевернула старые привычки и правила женщин в царской семье, а ее сын сделал то же самое во всем государстве – к XVIII веку русский двор уже был очень похож на европейский. И только в своих старых теремах в Москве доживали свой XVII век сестры Петра, царевны, которые отказались жить по-новому.

Жизнь женской половины царского дворца описана подробно и красочно в книге Марины Ракитиной «Жизнь на женской половине царского дворца в XVI–XVII веках», вышедшей недавно в издательстве Музеев Московского Кремля.