Этот стример играет в видеоигры НОГАМИ - и всех рвет

Первые дни стримов дались Виктору трудно. Было не просто собрать всю решимость и выйти из психологического кокона, к которому он так привык за годы. Он включил камеру и направил ее на свои ноги. Одна ступня обнимала игровую мышь, вторая начала скользить по клавиатуре. Эти движения были привычными. Непривычно было то, что теперь на него кто-то смотрит. 

«Мне хотелось также узнать, как смогут воспринимать правду те люди, которых много лет мне выпала честь называть друзьями», – вспоминает он спустя год после первого стрима на Twitch.

С этими друзьями он никогда не виделся. Они ни разу не слышали его голос. Многие из них даже не знают,  в каком городе живет Виктор. «В 500 км от Москвы. А в какую сторону – не так важно», говорит он всем. Потому что, как правило, ему просто страшно, что люди из наилучших побуждений начнут уговаривать его на встречу в реальности. «А я к такому совсем не готов», – признается он. Это был первый раз, когда многие впервые узнали – у 30-летнего Виктора ДЦП – детский церебральный паралич. И он работает, общается и стримит видео-игры при помощи ног. 

«Первые десять лет жизни – в больницах и барокамерах»

ДЦП имеет разные проявления и поражает разные участки мозга, симптомы врожденной болезни могут вызывать двигательные расстройства, психические нарушение или и то, и другое. По статистике, болезнь диагностируется у двух из тысячи младенцев, и у 30-50% из них есть нарушения интеллекта. Полная потеря контроля над руками, невозможность ходить, повреждение голоса - это досталось Виктору. Мыслительные процессы при этом остались нетронутыми. «Хоть с чем-то повезло», – иронизирует он.

Первые десять лет жизни его домом были больницы и клиники. Областные, городские, иногородние, одна иностранная. Иглоукалывание, барокамеры, кучи таблеток и не всегда корректные действия докторов шли в комплекте. И при этом все это это время Виктор рос, не думая, что его возможности в целом хоть как-то ограничены. «У меня были реальные друзья, частные прогулки на улице и очень многое из того, чего не было у сверстников. Все детство меня беспокоило лишь то, что беспокоило других. “Терминатор”, “Звездные войны”, покемоны, световые мечи из палок, Гарри Поттер и сколько еще “Кока-Колы” в холодильнике. Каким образом моим родителям удавались все эти подвиги в то время, когда сами они были еще вчерашними детьми в реалиях 1990-х, сегодня остается только гадать», – говорит он. 

А однажды в его жизни появилась первая игровая консоль – Sega. Ее подарил отец, и кому-то пришла логичная идея дать ему джойстик в ноги. К тому времени он уже несколько лет многие вещи делал ногами. Например, управлял пультом от телевизора или собирал LEGO. На смену Sega пришла Playstation, а потом в доме появился ПК. До онлайн-игр, гейминг был лишь одним из многих его занятий. Все изменила знаменитая Lineage 2.

О ней Виктору рассказали два ровесника с Дальнего Востока. Но была проблема – лимитированный трафик, в который не позволял полностью скачать игру. Отправлять родителей искать конкретную версию клиента под сервер, где играли его товарищи, не выглядело как выход из ситуации. Рассказав об этом, парни записали клиент на целую кучу болванок и отправили Виктору посылку за восемь тысяч километров. Он ее получил.

«Первые дни и месяцы я просто офигевал от ощущения свободы, которое ранее мог понять только играя в GTA. Тот факт, что тебя окружают живые игроки, усиливал данное чувство многократно», – вспоминает он.

Тогда виртуальный мир начал вытеснять реальный. 

«Неописуемо важно – чувствовать себя как все. Это возможно в виртуальном мире»

Самое сложное было объяснить всем вокруг, почему ты проводишь в этом виртуальном мире столько времени. Для остальных игроков Виктор был задротом, прожигающим жизнь на корейскую фигню без смысла и тактики. Для людей из реальной жизни – человеком, который приходит в восторг от осады несуществующего замка (то есть, примерно, тем же самым). Для Виктора все выглядело по-другому: 

«Общение, полный список друзей на каждом сервере, знание всей политики кланов и альянсов, но главное – живые люди, окружающие меня постоянно. Порой я просто садился в городах, читая диалоги случайных прохожих, и тратил на это целые дни».

Было одно важное условие – соблюдение инкогнито. «Чтобы люди могли считать, что они общаются с таким же человеком, как и они сами. В моем положении чувствовать себя не отличающимся от других неописуемо важно».  

Поначалу, в 2003-2009 годах оставаться «одним из многих» было очень просто, ведь практически все в интернете было основано на тексте. Дальше, с появлением голосового общения, стало сложнее. «Отмазывался тем, что у меня якобы нет микрофона. Почти в каждой игре у меня были доверенные люди, которые голосом унимали слишком навязчивых людей, уговарвающих меня его купить». Со временем Виктор стал смелее – стал говорить, что молчит в связи с состоянием здоровья. 

Стримы, любовь и пожизненная самоизоляция

На первом стриме в Twitch были в основном его друзья. Они собирались быстро, разбрасывая новость о стриме по сообществам, даже не смотря на время последнего общения: с кем-то Виктор не разговаривал уже годами. «Неожиданно для меня было много поддержки. Увидев их реакцию, мне показалось, что это просто мое призвание. Все это было отличной возможностью бросить себе вызов». 

Сейчас у него есть расписание по стримам и прохождению игр. Каждая сессия - не длиннее пяти часов. В левом углу экрана предупреждающая надпись «Streamer without voice, chat only :)», сверху – «Can’t use hands», справа – цель для сбора донатов «На переезд девушки». Из необходимых 15 тысяч собрано пока только 3400. Девушка у Виктора появилась после того, как он начал стримить – они познакомились во время трансляции по Overwatch, и провели пару совместных матчей. Она живет в 3 тысячах километрах от него. Они виделись дважды, вместе праздновали Новый 2020 год. Он считает, что ему несказанно повезло. 

Виктор говорит, что стримы, при всей поддержке его зрителей, не могут быть для него источником заработка – у него не так много фолловеров; новички часто смотря 5-10 минут и больше не возвращаются. Поэтому он подрабатывает на фрилансе, пишет статьи для игровых порталов, а в будущем собирается попробовать себя в качестве тестировщика ПО.

«В трендах были и будут другие форматы трансляций. Одного факта игры ногами явно недостаточно для удержания аудитории», – говорит он, и признается, что прекрасно понимает: то, что он делает – даже не уникально, в сети много стримеров с ограниченными возможностями. Один из самых ярких примеров – Майкл Brolylegs Бегам из Флориды, что играет на главных турнирах в файтингах при помощи одного рта. Но он не понимает, почему игра ногами оценивается зачастую меньше, чем игра стримера, который на протяжении трех часов кривляется. В чате с Виктором то и дело появляются просьбы разнообразить игру хотя бы попытками что-то сказать, но Виктор отказывается показать даже лицо. 

«Причём сейчас проблема вовсе не в страхе хейта или непринятии себя, – у Виктора хейтеров почти нет, еще одно везение. – Мимика моих лицевых мышц очень сильно зависит от эмоций. Именно из-за сложности управления ими у меня не так уж и много приемлемых фотографий». А еще он не хочет, чтобы близкие ему люди увидели, что может происходить с ним во время волнения. «Чтобы говорить, мне приходиться тратить на это всю концентрацию. Не думаю, что возможность потери дыхания из-за попыток говорить на стриме – это хорошая идея. Сомневаюсь, что кому-то понравится услышать такое».

Он знает, что люди уходят из-за отсутствия голосовых комментариев (в конце концов, стримеры набирают популярность именно из-за своей индивидуальности, а не скорости прохождения игр). Но он пока не знает, что с этим можно сделать. Подписчики предлагают ему начать раскрашивать ноги, делать им «косплей». Виктор обещает подумать. Под каждым комментарием он обязательно пишет «спасибо вам за поддержку» или «берегите себя». 

За последние семь лет он почти не выходил из дома. Про новый коронавирус и пандемию он, конечно, слышал, но в его жизни это ничего не изменило. Ему трудно понять, почему людям было так тяжело сидеть дома на самоизоляции, когда он находится в добровольной изоляции от реального мира почти всю свою жизнь и ему никогда не бывает скучно, если в той же комнате есть хотя бы книга. Но если спросить его, что бы он загадал, будь у него всего одно желание со 100% вероятностью исполнения, он говорит: «Это не исправление моего физического состояния». Потому что, во-первых, есть люди, которым в разы сложнее и он не жалуется, а во-вторых, все это «сущие мелочи». 

«Я думаю, мир не увидел очень многих прекрасных вещей, которые были остановлены чьими-то словами “У тебя не получится”. Поэтому я бы загадал, чтобы люди больше верили. Верили в себя, в идеи друзей и своих близких. Конечно, можно сказать, что все это наивные и идеалистические позиции, но на самом деле это действительно важно. Мне бы очень хотелось, чтобы люди не боялись жить так, как они считают нужным».